Николая Ивановичу Рыжкову исполнилось 90 лет. Несмотря на столь солидные цифры в паспорте, бывший премьер-министр правительства СССР выглядит неплохо. Походка твердая, взгляд уверенный, говорит, не запинаясь. В общем, отличный пример того, как человек может противостоять тревогам, волнениям, переменам. Кстати, Рыжков – единственный из советских руководителей продолжает оставаться во власти. Сначала он был депутатом Государственной думы, сейчас заседает в Совете Федерации.

53-летний Рыжков стал председателем правительства СССР в сентябре 1985 года. До него этот пост занимал двукратный лауреат Сталинской премии Николай Тихонов, который был старше своего последователя на 27 лет. Этот человек достоин того, чтобы о нем вспоминали с уважением. Николай Александрович не интересовался политическими вопросами, был чуждым интриг. Тихонов слыл опытным хозяйственником-практиком, занимая должность заместителя председателя правительства Алексея Косыгина, не боялся критиковать своего шефа. Да и Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу нередко возражал. 

Но главное, что Тихонов был безупречно честным человеком. Жил в обычной трехкомнатной квартире. Все деньги тратил на покупку автобусов, которые дарил пионерлагерям и школам. После развала СССР персональную пенсию отменили, и Тихонов стал получать обычную - по старости. Незадолго до смерти Николай Александрович написал письмо на имя президента РФ Бориса Ельцина, в котором просил похоронить его за государственный счет, поскольку не имел финансовых накоплений.

Невольно хочется сравнить аскетизм Тихонова с «размахом» нынешних министров и лично главы кабинета министров РФ Дмитрия Медведева. Как говорится, почувствуйте разницу – и в людях, и во времени…

О том, как сняли Тихонова (официально «по состоянию здоровья») и назначили Рыжкова, рассказывал бывший управляющий делами Совета министров СССР Михаил Смиртюков. Горбачев спросил у него: «Как ты считаешь, Николаю Александровичу трудно работать?» Я честно ответил, что трудно. «Я тоже так думаю, - говорит Горбачев. - Считаю, что он честнейший человек, но с таким здоровьем в новых условиях ему не справиться. Я говорил с ним на эту тему. Надо ему на пенсию». Потом помолчал и спросил: «Ну а кого на его место?» «Да вы уж наметили, наверное, Михаил Сергеевич, кого». «Да уж, конечно. И все же?» Не успел я рта раскрыть, как он говорит: «Вот и я думаю, что Рыжков». «А ты, - говорит Горбачев, - иди, Миша, работай и помоги Рыжкову».

Между прочим, «Мише» в ту пору было 76 лет.  

Кандидатов на пост премьера было два – Рыжков и 60-летний Николай Долгих. Оба в прошлом руководили крупными предприятиями. Долгих  возглавлял Норильский горно-металлургический комбинат, Рыжков управлял «Уралмашем», пройдя путь от инженера до генерального директора. Но Долгих имел авторитет в партийных кругах и мог со временем стать конкурентом Горбачева. Рыжков же был менее популярен. Не было у него и  больших амбиций. По свидетельству того же Смиртюкова, Николай Иванович был «мягким и податливым. А на деле у Рыжкова и подготовки, и опыта для работы премьером было маловато».

После «Уралмаша» Рыжков четыре года работал первым заместителем министра тяжелого и транспортного машиностроения. Потом три - заместителем председателя Госплана.

«В ноябре 82-го года меня совершенно неожиданно избрали секретарем ЦК и Андропов ввел меня в команду, готовившую реформы, - рассказывал Рыжков в одном из интервью. - Туда входили и Горбачев, Долгих… Об этой работе по подготовке реформ я не жалею. Ситуация была тяжелой, кризис зрел. Мы стали разбираться с экономикой, а с этого началась перестройка в 85 году, где практически были использованы итоги того, что сделали в 83-84 годах. Не пошли бы на это - было бы еще хуже…»

Что значит хуже? Ведь перестройка – во многом анархичная, беспорядочная, совершаемая вопреки экономической и политической логике - развалила страну. Каркас государства с трудом держался до августа 1991 года, но после путча ГКЧП стал неумолимо, как после землетрясения, расползаться. Но Рыжков ушел с поста премьера раньше - почти за год до краха СССР, в январе 1991 года, и вроде бы не в ответе за окончательный развал страны. Однако кризис назревал в бытность его председателем правительства. Экономическое положение было серьезным, но не катастрофическим…   

Горбачев уверял, что хотел «выкорчевать старое дерево, распахать землю, засеять семена и получить плоды…» Но осуществил только часть своего плана. Получить «плоды» не удалось. Стало не понятно, куда девать старые идеалы и где найти новые. Раньше строили социализм, а теперь что? 

Замелькали слова «хозрачет», «экономическая независимость», «стихия рынка». Рыжков говорил, что знал, как надо действовать, но ему мешали:

«Начали форсированно внедряться чисто рыночные отношения, хотя никакой инфраструктуры для этого не было. Я предупреждал: все министерства, госкомитеты сделаны под плановое хозяйство. Но меня били за это на съездах народных депутатов: «Ты опять нас тащишь в командно-административную систему со своим госзаказом! Рынок все отрегулирует!»

Я до сих пор абсолютно убежден: при слабой государственной власти невозможно проводить успешные экономические преобразования. Обязательно будет разруха. Что и случилось в СССР».

И все-таки, что же произошло? Ведь истинные причины разрушения огромной, сильной державы до сих пор до конца не изучены. Многие из тех, кто руководили Советским Союзом в его последние роковые годы – экс-президент СССР Михаил Горбачев (ему 88 лет), бывшие члены Политбюро Егор Лигачев (98 лет), Дмитрий Язов (94 года), Вадим Медведев (90 лет), его ровесник Николай Слюньков, бывший кандидат в члены Политбюро Николай Долгих (94 года) - здравствуют. Они, да и другие ветераны могли бы пролить свет на происходившее в Кремле, даже раскрыть какие-то тайны. Но вряд ли эти люди, в том числе Рыжков, станут откровенничать. Не в их это интересах. Да и не молоды они, мягко говоря, многое стерлось из памяти. И мы никогда не узнаем, что же на самом деле происходило за кремлевскими стенами в конце грозовых 80-х и начале роковых 90-х годов…  

Во время первомайских и ноябрьских  праздников Рыжков стоял вместе со своими соратниками на трибуне мавзолея с красным, коммунистическим бантом на груди. Премьер-министр улыбался, махал рукой демонстрантам. У него было хорошее, доброе лицо, да и облик внушал доверие. Даже, когда опустели магазины, ввели талоны и за бутылку водки могли убить.

Рыжков, по собственным словам, спорил с Горбачевым:

«Михаил Сергеевич, я вам позавчера сказал и сейчас повторяю: вы ведете страну под откос. Это будет катастрофа для страны. Нельзя забегать вперед! Мы абсолютно не готовы. Мы даже не знаем, с какой стороны к этому рынку подойти. Да, мы за большую самостоятельность предприятий и так далее. Но все это надо подготовить…»

И готовили, но тихо, плавно не получалось. В спорах рождалась не истина, а новые разногласия. Дебатировались и обсуждались различные экономические программы. Рыжков не хотел спешить, а Григорий Явлинский, наоборот, летел на всех парах. Его программа назвалась «500 дней», и ее автор считал, что за это время экономику страны можно «отремонтировать»…

Страна сотрясалась - от землетрясения в Спитаке, Ленинакане, Кировакане, взрывов ядерного реактора на Чернобыльской атомной стации. От протестов, митингов, демонстраций. Перестройка превращалась в перестрелку. В Грузии, Армении, Азербайджане, Узбекистане бушевали. В Прибалтике протестовали. На Украине и в Молдавии возражали. И повсюду спорили.

Рыжков был «умеренным» экономистом, пытавшимся соединить в новой модели рыночные отношения, государственное регулирование и социальную политику. При этом действовать размеренно, избегая больших потрясений. Премьер выступил на сессии Верховного совета, предложив три варианта: быстрый средний - с большими потерями, и вариант, рассчитанный на 6-8 лет, за который ратовал. В этом плане риски были значительно меньшими.

Однако давление сторонников радикальных, скоропалительных мер было слишком велико. И премьер – сказался и перенесенный инфаркт – ушел в отставку:

«Страна жила, это главное.  Какую бы грязь на меня ни лили («бревно на пути перестройки» - это было самое мягкое), я делал то, что нужно было для страны. А когда понял, что подошел к черте, за которой компромиссы невозможны, сообщил Горбачеву об отставке. Мне кажется, он вздохнул с облегчением...»

Рыжкова на посту премьер-министра сменил Валентин Павлов (сам Рыжков предлагал Горбачеву кандидатуру Нурсултана Назарбаева). И первое, что он сделал, было распоряжение о быстром – в три дня - изъятии банкнот в 50 и 100 рублей и их замену на купюры нового образца. Это был форменный грабеж, названный, впрочем, реформой, когда люди метались, как безумные, отчаянно пытаясь спасти свои кровно заработанные деньги. Обменять можно было не более 1000 рублей на человека. Остальные сгорели в пламени разорительной «павловской реформы», ударившей по карманам сотен тысяч людей, хранивших рубли «в чулках» и сберегательных кассах. То, что люди копили десятилетиями, превратилось в кучу бесполезных бумажек.

В апреле того же 1991 года Павлов нанес новый, беспощадный удар по населению, издав постановление, согласно которому резко повышались цены на потребительские товары, транспорт, коммунальные услуги. Выходит, что Егор Гайдар со своей шоковой терапией, повергшей жителей России в ужас, вышел из пиджака Павлова. Последний, между прочим, с иронической улыбкой оценивал «реформы» ельцинского выдвиженца: «Гайдар вспоминал, что, как только он стал премьером, то узнал, что, продовольствия в стране осталось лишь на два дня, и тогда новое правительство, героическими усилиями спасли страну от неминуемой гибели. Извините, но либо сам он ничего не понимает, либо других считает олухами. Потому что за два дня завезти в опустошенную страну продовольствия в достаточном количестве невозможно, и на третий день должен был начаться голод…»

Разговоры о наступающей продовольственной катастрофе и опустевшем золотовалютном запасе Советского Союза – оказались мифом. Производство продуктов в СССР не уменьшалось, а увеличивалось! К примеру, в 1987 году прирост производства по сравнению с 1980 годом в мясной отрасли составил 135 процентов, в маслосыродельной – 131, в рыбной – 132, мукомольно-крупяной – 123

Виной кризиса был откровенный, наглый саботаж. Его устроили те, кто хотел прогнать коммунистов из Кремля. В августе 1991 года Члена ГКЧП была предпринята последняя попытка реанимации Советского Союза. Но через три дня все было кончено…  

Невольно напрашиваются аналогии с далеким прошлым. В феврале 1917 года был создан искусственный дефицит хлеба, Это было сделано для того, чтобы разжечь негодование петроградских рабочих и их жен, замерзавших в гигантских очередях. Провокация удалась, и вскоре оголтелый народ выплеснулся на улицы. Российская империя тоже рухнула за три дня…

В январе 1992 года начался безудержный пир победителей. Из таинственных закромов, хранилищ были извлечены сотни тонн продуктов, на витринах магазинов появились отечественные и зарубежные сыры, колбасы, элитное спиртное. Все это было припрятано до лучших времен. И теперь стоило это добро столько, что у россиян глаза буквально полезли на лоб

Так называемая либерализация цен, а на самом деле банальная спекуляция, вздула их по сравнению с предыдущим месяцем на 352 процента, а по итогам 1992 года – на 2508 (!) процентов.

Между прочим, в свое время Рыжков, чтобы не допустить перебоев с продовольствием, предлагал повысить цены на продукты питания (это привело бы к падению спроса) всего на 10-15 процентов. Кто знает, может,  и эта мера оказалась бы действенной, и шоковая терапия оказалась бы лишь нереализованным плодом неуемной фантазии Гайдара.

Источник




Смотрите также: