Для ВСУ они не люди. Донбасская угольная пыль, потенциальные «сепары» — я говорю о тех, кто встречается на освобождённых территориях.
Одиннадцатилетняя Соня показывала нам дорогу в Горском. Я спросила, не боится ли она садиться в машину, полную мужчин с «зетками».
— Нет, — уверенно ответила она. — Я знаю, что вы ничего мне не сделаете. Только отвезите потом обратно, я там велосипед свой оставила.
Для одиннадцатилетней девочки, которая и не помнит довоенное время, военные чётко разделены на «наших» и «не наших». И «нашими» оказались не те, кто стоял рядом восемь лет. «Нашими» стали запылённые люди с нашивками Z, с которыми она проехала через всё Горское, чтобы показать нужный дом.
«Не нашими» оказались вэсэушники и для жителей Лисичанска. Когда те разместили свои орудия на жилой улице, горожане бежали оттуда с максимальной скоростью. И жаловались потом тем, кто пришёл: они не считали нас за живых.
И везде одно и то же: выгоняли из домов, угрожали стрелять в людей.
О том, чтобы накормить голодных, у ВСУ не шло и речи. Местные потом удивлялись, когда русские солдаты делились с ними водой и пайком. Просто так, бесплатно — вот что их удивляло.
Привыкшие жить в безжалостном и корыстном украинском пространстве, они изумлялись тому, что к ним пришли люди, для которых просто и естественно угостить нуждающегося. Но, кстати, быстро привыкли: теперь уже знают, что если надо за каким лекарством или сигарет стрельнуть, или свежего хлеба попросить — это на располагу к русским надо ехать.
ВСУ воюют не за людей. За землю.
Если говорить про луганско-лисичанское направление, в землю вцеплялись в Светличном, на промзоне. Вцеплялись в многоэтажки Чехирово. Земля эта стала кровью и пылью.
Когда я вышла из машины в этом искорёженном Чехирово, то поняла: эта несчастная земля ещё и тошнотворно пахнет смертью. Украинских солдат, которые, пренебрегая людьми, вцепились в эту землю, зарыли в воронке у дороги. Зарыли плохо. Из воронки торчали берцы.
Эти торчащие берцы — символ того, что будет, когда важна земля, а не люди.
Вот, кстати, про это самое Чехирово: в бомбоубежище на шахте там укрывалось около сотни гражданских. Вэсэушники, делившие с ними укрытие, смеялись и говорили: будем уходить — сожжём и спишем на «сепаров». Об этом мне рассказали родственники тех, кто прятался в шахте. К счастью, уходить им в итоге пришлось очень спешно, и людей, целых и невредимых, эвакуировали русские солдаты. Пришлые — но свои. «Наши».
Лисичанск оставили практически без боя. Стремительно ушли, драпали, как только поняли, что горлышко котла вот-вот закроется. Новая тактика. Хорошая тактика.
Впрочем, сейчас Украина заявляет, что пойдёт в контрнаступление. Это вполне вероятно именно сейчас ещё и потому, что уже некоторое время ВСУ прицельно работают по гуманитарным объектам и складам боеприпасов.
Цель — добиться, чтобы артиллерия не смогла быстро смешать контрнаступающих с пылью, а тыл был истощён и обессилен.
На фоне этого можно дать картинку контрнаступления для западных партнёров — им всё равно, сколько мирных жителей и украинской пехоты будет перемолото в результате.
Потому что солдаты ВСУ не воспринимают жителей Донбасса как людей. А украинское правительство не воспринимает как людей даже солдат ВСУ.
Беспощадная карма.
Анна Долгарева




Смотрите также: 

Метки к статье: не что кто ВСУ потом