Родившийся в России в 1901 году и некоторое время остававшийся типично русской реалией термин «интеллигенция» обозначал «класс русских интеллектуалов-реформаторов» и вошёл во французский обиход к 1920 году, так и оставшись неперевeдённым — «intelligentsia» (или «intelligentzia»).

Около 1930 г., к первоначальному значению добавились французскиe «интеллектуалы определённого слоя или группы населения» и, далее, это понятие стало применяться уже повсеместно в качестве синонима некоей интеллектуальной элиты, в самом доброжелательном смысле этого неоднозначного слова.

Причислить себя к «интеллектуалам-реформаторам»; образованным, чутким, понимающим все общественные тенденции и реагирующим на каждое биение пульса истории не пожелал бы только ленивый или элементарно неграмотный

А поскольку сам термин в обиходе значительно подрастерял свои исконно русские нюансы, то годов с семидесятых, все худо-бедно почитывающие центральные газеты и насчитывающие в собственном жилище с десяток книг стали дружно и смело относить самих себя к «интеллигенции» на собственных, незамозоленных руках.

Почётная аура «интеллектуала-реформатора» во Франции начала всё более ощутимое свечение, одновременно c мощным внедрением политкорректности, продвигать и защищать которую были призваны именно «интеллектуалы-реформаторы» старого забродившего плесенью мира.

Интеллектуал-реформатор, он же «интеллигент», по самой сути своей обязан следовать всем светлым и чистым порывам, с обязательной оговоркой a priori, что любые светлые и чистые порывы ни при каких обстоятельствах не могут принести зла

Согласитесь, например, что давать кров и еду следует всем сирым и несчастным, без разбора: не станете же вы перебирать вручную горы чечевицы, шелушить зёрна от плевел и бессердечно разделять всех несчастных на сирых и не очень? Или требовать от не очень сирых самим зарабатывать себе на жизнь?

Значит, вам следует поддаться чистому и светлому порыву, впустить в дом всех подряд и не роптать на последствия. К этому призывают интеллектуалы-реформаторы, чутко слышащие пульс эпохи и понимающие необходимость перемен.

Не станете же вы противиться светлым и чистым порывам, которыми подлинно прогрессивные умы завсегда двигали мир к лучшему будущему всего человечества?

Досадная заминка в том, что даже неискушённые в демагогии и благожелательные к нынешним «интеллигенциям» трудяги в определённый момент замечают, что силами этой самой «интеллигенции», на передовую опять отправляют святую простоту, ничем себя не мнящую, кроме как «народом»…

И огребать всё то, чего не предусмотрела интеллигентная теория, но всласть даст нахлебаться грубая практика, опять придётся отнюдь не интеллектуалам-реформаторам, но именно тем, кого они благодушно науськали «открыть добру свои сердца».

Сами интеллектуалы-реформаторы о реальной стороне продвигаемых ими реформ знают мало.

Свежайший и ярчайший тому пример — сегодняшний французский кандидат в президенты Эмманюэль Макрон, который так неосмотрительно и серьёзно заявил, что на севере Франции «половина народа неграмотны» (читай: а значит, не следует ориентироваться на их бестолковые мнения…) Kандидат в президенты Макрон искренне верил, что север Франции по сей день живёт точь в точь по канонам, описанным Эмилем Золя, пока кандидату Макрону его политические советники не настучали по макушке и не подучили срочно оговориться и долго извиняться.

Собственно, точнее всех об отношениях «интеллигенции» с реальностью в своё время сказал Джордж Оруэлл, заявив, что любой рабочий, самой низкой квалификации, ежедневно добывающий своё пропитание собственными руками, знает о жизни значительно больше любого университетского профессора

Ho любое демократическое будущее планируют и реализуют отнюдь не чернорабочие, а именно университетские профессора от политики. Они же — технократы. В абсолютной уверенности собственной непогрешимости, поскольку по всем канонам «милоты» и благодушия все свои теории они базируют на идеях всего светлого и прекрасного, опять же, по сути своей не способного принести зла.

И если кандидат Макрон говорит, что неконтролируемая миграция нисколько не проблема для Евросоюза и его ближайшего окружения, вы можете быть уверены: он верит в то, что говорит и в ближайшие годы мнения своего не изменит.

Зато своё мнение о когда-то почётном, а затем нейтральном термине «интеллигенция» прямо на глазах весьма ощутимо меняют настоящие фрaнцузские интеллектуалы, и первоначальная безусловно положительная коннотация этого достойного слова поразительно быстро приобретает откровенно уничижительный оттенок.

То есть, практически тот же, что сначала замутил, а в результате полностью извратил его первоначальный смысл в стране-прародительнице, России.

Термин «интеллигенция» во Франции всё устойчивее становится обозначением категории несколько туманно и отрывочно образованных людей, причисляющих самих себя к элите мысли и души, и на этом единственном основании считающих неоcпоримыми собственные суждения и право безоговорочно воплощать их в общественную реальную жизнь

Bсё чаще в серьёзных французских изданиях, ещё не окончательно отретушированных благообразным единомыслием, термин «интеллигенция» употребляется по отношению к определённой прослойке гламурствующих стразами политкорректности интеллектуалов и псевдоинтеллектуалов левого и леворадикального толка, в отношении которых, только очень ленивый и патологически ненаблюдательный может не заметить, как далеки они от народа, и как близки к современной российской оппозиции…

Те же песни, те же инструменты. Та же настырность, те же подтасовки. Та же незамутнённая глупость и самоуверенность в собственной непогрешимости. Та же непримиримость к реалиям, в которые их тщетно пытаются ткнуть носом происходящие вокруг события.

Те же категоричные канонизирования самих себя и собственных соратников, несмотря ни на какие промахи, позорчики и позорища. Те же хладнокровные обвинения-обличения идеологических противников, коим равно категорически отказывается в возможности иметь сердце, душу и светлые идеалы, зато наказывается каяться до помрачения совести за прошлые грехи их народа, которого, в эпоху тотальной глобализации более быть не должно.

Должна быть единая масса сплочённых необходимостью жить людей, вне всякой истории, национальностей и традиций. На сегодняшний день, это главный светлый идеал

Если в России вы не каетесь в «огрехах» русской истории, со времён Ивана Грозного и по сегодняшнее хмурое утро, а во Франции ежегодно не просите прощения у бывших колоний и не обещаете возместить, значит, у вас нет сердца, но есть наклонности к фашизму и ксенофобии. Если вы осмеливаетесь возражать, что у вас нет средств на подобные «возмещения», значит, у вас нет светлых идеалов и вы — крохобор.

Вообще, все светлые идеалы тщательно заприходованы «интеллигенцией» и раздаются строго по предъявлению корочки головного мозга, подтверждающей вашу интеллигентскую принадлежность к идеологии политкорректности.

Если хоть малейшим несоответствием вы не вписываетесь в этот трафарет, в ложу «интеллигенции» вам вход заказан.

Сегодняшняя интеллигенция сурова и так остервенело «справедлива», что не гнётся даже под очевидностью, которую она беззастенчиво размалёвывает, не скупясь на самые мрачные тона, лишь бы саму себя и всех прочих напугать и заставить верить в нужные светлые идеалы, несмотря на обескураживающую действительность

Любопытно, что именно этот термин так основательно поменял полюса и лишился своей основной привлекательной составляющей не только в России, но и в принявшей его к употреблению Франции. Причём, по столь схожим причинам…

Может быть, потому, что изначально признаваемый за ним «светлый идеал» оказался изрядно подпорчен не в меру развившейся гордыней, растерял по дороге давно никем не контролируемую квалификацию и сильно потускнел, от многочисленных практических неудач?..

Нынешняя самопровозглашённая интеллигенция, и здесь и там, «изо всех щенячьих сил», пытается взять нытьём, там где уже невозможно выехать на хребте открытой демагогии, потому что реальность этого не подтверждает.

Сегодня её основные аргументы и главное оружие – «светлые идеалы», а единственно доступный метод — поной, разжалобь, застыди; все явные неудачи и катастрофические последствия вали на несогласных, своим непониманием саботирующих светлый идеал…

Eсли нынешние «интеллектуалы-реформаторы», ещё причисляющие себя к «интеллигенции», продолжат так же настырно и бестолково отрицать неинтеллигентную действительность, только потому, что она отнюдь не подтверждает их исключительности и совсем не соответствует их ожиданиям, мы скоро окажемся лицом к лицу с полной заменой смысла этого термина и даже рискуем стать свидетелями исторического перевёртыша знаменитой строфы времён французской революции: «аристократов — на столбы!..»

Просто потому, что с тех самых пор, после всех революций, об аристократах так мало слышно, они не особенно на виду и далеко не так всем надоели.

Чего, увы, не скажешь об «интеллигенции», столь надменно, ханжески и бестолково всё пытающейся, не нытьём (sic!), так катаньем на чужих хребтах «интеллектуально реформировать» неподдающийся мир…